Представители крабового бизнеса не любят шума и внимания к себе. Они предпочитают держаться в тени, поодиночке. Видимо поэтому добытчики краба долгое время не могли объединиться. Но сегодня многие из них осознают, что вместе выживать проще.

1 декабря прошлого года на Дальнем Востоке была зарегистрирована Ассоциация добытчиков краба Дальнего Востока. Базируется она во Владивостоке. В неё пока входят 6 компаний: 2 приморские и 4 камчатских. Их общий объём вылова чуть более 4 тысяч тонн. Президентом Ассоциации выбран Александр Дупляков, который имеет опыт работы и в бизнесе, и на госслужбе (работал в Амурском территориальном управлении Росрыболовства). В конце июля он побывал в Петропавловске, где принял участие в совещании по вопросам крабового промысла, которое проводил руководитель департамента береговой охраны пограничной службы ФСБ России. А. Дупляков ответил на вопросы газеты «Камчатский край».

— Сегодня многие воспринимают крабовый бизнес как криминальный. Можно ли ему вернуть честную репутацию?

— Промысел крабов является одним из самых проблемных в рыбохозяйственном комплексе дальневосточного региона. Обвинять в этом только рыбаков несправедливо. На протяжении длительного времени создавались все условия для ведения браконьерского промысла крабов. Это и несовершенное нормативное регулирование, и коррупция, в том числе при контроле за промыслом. Но в последнее время государство всё больше внимания уделяет борьбе с браконьерством. Проблема, связанная с добычей крабов, рано или поздно разрешится: либо промысел станет законным, прозрачным и контролируемым, либо его не будет вообще. Время ещё осталось, чтобы выбрать правильный путь. Создание Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока – первый шаг со стороны бизнеса в этом направлении. Вступить в Ассоциацию – значит, сделать свой бизнес более открытым и прозрачным. Это возможность коллективно выступить с инициативами для решения существующих проблем.

— Во сколько раз фактические поставки крабов на зарубежные рынки превышают официальные данные о добыче, какое количество продукции из краба прошло через таможенные органы?

— На 1 июля 2010 года в дальневосточном рыбохозяйственном бассейне официально добыто 16.500 тонн всех видов крабов (в северном рыбохозяйственном бассейне официальный промысел был закрыт). По данным таможенной статистики импорта крабовой продукции Японии, США, Республики Корея и КНР, за 1-е полугодие из России ввезено, в пересчете на вес улова, 36.070 тонн крабов. Представьте масштаб браконьерского промысла. Это без учёта данных по США и КНР за июнь 2010 года, которые будут доступны с середины августа. Официальных данных о количестве крабовой продукции, прошедшей таможенное оформление на экспорт за полугодие, у меня нет, но думаю, что расхождение будет ещё более существенным – в 3-4 раза. В настоящее время Ассоциация, со своей стороны, уже подписала соглашение о взаимодействии с Дальневосточным таможенным управлением. В ближайшее время мы будем получать официальную таможенную статистику по экспорту российского краба.

— А где вы берете зарубежную статистику? Можно ли доверять этим цифрам?

— Берем с официальных сайтов. Эта информация находится в открытом доступе. Это единственная возможность увидеть реальное положение дел. Не думаю, что официальные зарубежные таможенные органы искажают информацию или публикуют недостоверные сведения. Упомянутые цифры известны и нашим контролирующим органам.

— Есть мнение, что таможенные статистики зарубежных стран дважды учитывают одну и ту же партию краба, которая поступает, допустим, в Японию через Южную Корею. Отсюда – погрешность.

— Таможенные режимы чётко определены. Если товар поступил из-за рубежа на внутренний рынок, это импорт. Если товар ввезли только для переработки и последующего транзита в другие страны, это режим таможенного склада. По каждому режиму ведётся отдельная статистика. Эти цифры не спутаешь. Думаю, что предполагать двойной или тройной учёт – это своего рода самоуспокоение: вдруг всё на самом деле лучше? Но данные 15-летнего мониторинга иностранного импорта говорят об обратном.

— Можно ли сказать, что причиной появления вашей Ассоциации, как и Ассоциации добытчиков минтая, стало падение цен в связи с большими поставками браконьерской продукции?

— Это только одна из причин. Прежде всего, нас беспокоит общее положение дел в крабовом промысле. Это снижение цен, снижение общего допустимого улова (ОДУ), вопросы исследования запасов крабов, нормативное регулирование крабового промысла и многое другое. К примеру, в конце 2008 года 99 компаний получили доли на добычу крабов в Дальневосточном бассейне. Сейчас ОДУ всех видов крабов в этом бассейне составляет 52 тысячи тонн. Только у 45 компаний объём квот превышает 200 тонн. Остальные не могут вести экономически оправданный промысел, если будут осваивать только выделенные объёмы. Это создает предпосылки для незаконного, несообщаемого и нерегулируемого промысла (ННН-промысла). Мы уверены, что снижение ОДУ будет и дальше стимулировать браконьерство.

— Но как увеличить ОДУ, если ресурсы истреблены?

— Но данные поставок из России, с учётом нелегальных поставок, подтверждают, что ресурс есть. Почему не разрешают добывать его законно, в интересах своей страны? Пусть такое увеличение будет постепенным, с одновременным снижением нелегальных поставок.

— Может, браконьеры последнее выгребают?

— На протяжении 15 лет? Несомненно, что запасы наиболее ценных видов крабов подорваны за последнее время. Но с 1995 года импорт крабов из России не был менее 100 тысяч тонн (в весе улова) при максимальном ОДУ в 82.500 тонн. В среднем, за этот достаточно большой период объёмы вывозимого из России краба в 2 раза превышали ОДУ. Часть учёных разделяют нашу точку о запасах краба. Полагаю, одна из причин осторожных оценок запаса краба состоит в том, что отраслевые институты не всегда имеют возможность вести полноценные ресурсные исследования, плюс учитывается браконьерский прессинг. Ассоциация обязательно будет оказывать всевозможное содействие институтам в проведении ресурсных исследований.

— 13 февраля был введен запрет промысла трёх видов краба в Западно-Камчатской подзоне. Говорят, крабовым компаниям предложили заплатить 1 миллион долларов за то, чтобы запрет не был введен. Но не договорились в цене. В итоге, промысел закрыт. Насколько это правдоподобно?

— Мне ничего про это неизвестно. Могу сказать одно: подобные запретительные меры не решают проблему. В дальневосточном бассейне был запрещён промысел камчатского краба, в Баренцевом море – ограничен. Но это не сказалось кардинально на поставках королевского краба (камчатский, синий, равношипый) из России. По итогам 5 месяцев 2010 года поставки королевского краба составили 12.800 тонн (в весе улова). На 80 процентов этот объём добыт незаконно.

До того как был закрыт крабовый промысел в Западно-Камчатской подзоне, наши рыбаки успели там поработать с начала года около месяца. Они говорят, что ресурс есть в достаточном количестве. Теперь, когда запрет введён, законопослушные компании с легальными квотами остановили лов в этой подзоне, которая считается наиболее продуктивной. Они несут убытки, от этого теряет бюджет. А незаконный промысел продолжается. В чьих интересах принимаются такие решения?

— А какие ещё могут быть меры для защиты запасов, кроме запретов и ограничений?

— Считаю, что меры экономического воздействия на промысел более эффективны, чем запретительные. У нашей Ассоциации есть несколько предложений. Во-первых, установить годовой объём добычи краба на судно для промышленного лова 200-300 тонн, как минимум. Меньший объём не обеспечивает экономический эффект от промысловой деятельности и, следовательно, провоцирует браконьерство.

Во-вторых, сформировать список судов, которые могут добывать крабов. Заявителями на включение судов в список должны быть только те компании, которые имеют в собственности флот и наделены крабовыми долями квот, либо компании, имеющие суда и заключившие договор аренды с держателем долей.

Эти две меры позволят ограничить количество добытчиков в районах промысла разумными пределами, упростят контроль за промысловой обстановкой. Важно, что это не потребует изменения законодательства. Достаточно приказов Федерального агентства по рыболовству.

— Но тогда часть флота останется без работы. Не каждая краболовная компания сможет обеспечить свои суда такими квотами – по 200-300 тонн.

— Да, это может ущемить интересы мелких компаний. Но простых решений не будет. Мы уверены, что в сегодняшних условиях крабовый бизнес должен укрупняться и объединяться. Этот процесс уже идёт с момента закрепления долей. Компании, имеющие небольшие квоты, либо объединяются с более крупными, либо аффинированы с ними, что повышает их рентабельность и лишает ННН-промысел экономической основы. Одновременно надо снижать ставки сбора за водные биоресурсы и экспортную таможенную пошлину. Вот тогда будет результат. Государство только выиграет.

— У незаконного промысла есть два фактора, на которые трудно повлиять. Первый: готовность иностранных портов принимать нелегальную продукцию (раз есть спрос, всегда будет предложение). Второй: коррупция. Пока это существует, перспектив не будет.

— Я уверен, что зарубежные потребители нашего краба в скором времени ограничат его нелегальные поставки на свою территорию. Большинство экономически развитых стран принимают участие в усилившейся международной борьбе с ННН-промыслом. Становится политически невыгодно поощрять такой промысел. Чем большее число стран принимают активное участие, тем сильнее будет их влияние на ситуацию. Вступившее 15 июля 2010 года соглашение между Россией и Республикой Корея о борьбе с ННН-промыслом, переговоры о подписании в перспективе аналогичного соглашения с Японией внушают оптимизм. Несомненно, необходимо такое соглашение и с США, поскольку в 2009 году ими импортировано более 34 тысяч тонн (в весе улова) крабов, в основном, королевских. Думаю, что США с большей готовностью откликнутся на такое предложение со стороны России, чем другие страны, так как, во-первых, это защитит экономические интересы американских добытчиков краба, во-вторых, отношение общества к закону и охране окружающей среды в США находится на абсолютно другом уровне. К тому же необходимо учитывать политическое влияние США, в том числе – на страны АТР.

Что касается коррупции, государство делает волевые шаги для борьбы с ней. Пример – уголовное дело в отношении руководителей «Восточных рыбных ресурсов», где коррупционная составляющая очень высока.

— Во время вашего посещения Камчатки встречались ли вы с владельцами местных крабовых компаний, которые пока не входят в Ассоциацию? Ждут ли они пользы от неё, намерены ли присоединиться?

— Встречался. Пока большого энтузиазма с их стороны не вижу. Каждый считает себя самодостаточным. Кроме того, наша Ассоциация существует всего полгода. Это небольшой срок. Новые союзники появятся со временем.

Никому из добытчиков краба не доставляет удовольствия вести ННН-промысел, рискуя свободой и бизнесом. Все хотят работать честно. Но сначала надо создать условия, при которых честный промысел будет приносить достаточную прибыль. Эта общая задача должна нас объединить.